ртур Рубинштейн (Arthur Rubinstein) |
Arthurus Rubinstein
ольский узыкант ртур Рубинштейн — личность легендарная. о пианистический путь начался в 1900 году в ерлине, завершился в 1976-м в ондоне. астроли ртура убинштейна в в 1964 году произвели ошеломляющее впечатление. оначалу олодежь была настроена скептически: чего можно ожидать от исполнителя в возрасте 77 лет? днако, как высказался тогда музыкальный критик . оган, „опасения оказались неосновательными. Перед нами предстал увлекательнейший пианист, полностью сохранивший свою «форму» — не только свежесть и чуткость восприятия, но и изумительный виртуозный аппарат, юношеский огонь, энтузиастическую влюбленность в музыку“*.
1999 году ирма "BMG" выпустила уникальное собрание дисков "The Arthur Rubinstein Collection"— "Коллекция ртура убинштейна" (RCA 630002 )- а 94 дисках представлены все студийные и „живые“ записи великого узыканта. Многие произведения Рубинштейн записывал по нескольку раз, и теперь мы можем наконец сравнить его исполнения разных лет, реально проследить творческую эволюцию пианиста. аписи одного сочинения порой сильно отличаются, причем различия касаются именно исполнителинеолнителинеолнителинолнителинолнителинолнителинолнии касаются именно исполителинеолнителинеолнителинео
ольшой интерес представляют редкие „живые“ записи концертов ртура убинштейна. В одном из своих интервью 1964 года музыкант признавался: „Для настоящего артиста играть перед людьми — счастье… Радио не заменяет общения в концертном зале. ртисту нужны слушатели. люблю, когда на концерте сидят даже на страде, и обычно прошу пропускать на ти еста консеруюлторскеруюлононошу пропускать на ти еста консеруюлторскеруюлононоу пропускать на ти еста консерватононсеруюлонорскеруюлононоу пропускать на ти еста консеруюлононсеруюлононсеруюлононошу пропускать на ти . адио не дает вдохновения. еловек слушает узыку «между делом», а концерт должен быть праздником. от почему избегаю трансляций своих концертов…"
еповторимость, узнаваемость исполнительской интонации любого узыканта создается двумя элементуком -. вук фортепиано под пальцами Артура Рубинштейна л полный, лубокий, сный, рельефный. Его фразировка происходила от какого-то ощущения дыхания, его фортепиано как будто пело — ударный инструмент трансформировался в поющий… Рубинштейн не пытался сделать мягкие пассажи почти неслышными — это лишило бы их эмоций и смысла; он всегда лубоко погружал пальцы в клавиши, когда требовалось, и „с ощущением piano”, как он говорил. Сочность вука стала одним из его фирменных наков. днажды великого виолончелиста ригория Пятигорского спросили: „У кого самый огатый виолончельный (канельный) нашеонРельный (каончельный (коонел.
ременем убинштейн также владел необыкновенно тонко. емп, который он выбирал, всегда л "tempo giusto", то есть темп „сообразный арактеру пьесы". По словам Даниеля Баренбойма, его темп „всегда был «правильным»— не слишком быстрым для того, чтобы все было слышно, и не слишком медленным, чтобы звук распадался. н л очевидно в идеальной пропорции к содержанию…"
Однако самое главное, что отличает исполнение Артура Рубинштейна,— это удивительная пластичность, гибкость, естественность течения музыки, иначе говоря, особенности rubatо. орма его раз ла очень вокальной, слушатель чувствовал живое дыхание узыкальной линии. ианист орошо нал, то певцы и духовики достигают ольшой выразительности умелым взятием достигсао выраительности умелым взятием достигаат выразительности умел взятием достигао внраительности умел взятием достигаат ольшо выразительности умелым взятием дыхани вно дыхани вно дыхани вно взятиел. Rubato Рубинштейна не только проявление огромного таланта, но и результат осознанной работы, о чем говорит его обращение к Эмме Дестин, которой он восхищался и которую считал лучшим драматическим сопрано начала ХХ века: „Ваша манера пения… послужила мне большим уроком. научили меня разумной трактовке rubato — этого столь ложно понимаемого определения свободия выражелодия выражелия выражелия выражелия выражелия Я попытаюсь перенести Ваше совершенное владение дыханием в мою собственную фразировку и убежден, что именно это имел в виду Шопен, предписывая rubato в своих произведениях“ (Рубинштейн А. Дни моей молодости//Исполнительское искусство зарубежных стран. Вып. 9. М., 1981 .157).
аш разговор теперь плавно переходит к Фридерику опену, и это неудивительно, ибо Рубинштее в пре. Ни для кого не секрет, что глубинное, подлинное погружение в музыку Шопена чаще удается пианистам-полякам, так как ощущение „polskosci“ (польского духа, польского начала) у них в крови. Большую часть произведений композитора Рубинштейн играл на протяжении всей своей жизни, но, пожалуй, особенно глубоким и тонким проникновением в сложный мир шопеновской музыки отличаются его интерпретации 1950–60-х годов.
Ключом к пониманию особенностей интерпретации Шопена Артуром Рубинштейном служат собственные слова музыканта: „Чтобы понять Шопена, нужно знать, что композитор был учеником Баха и Моцарта, учеником точности и гармонии. Это благородный ений. Rubato опена — от итальянского пения: композитор постоянно посещал итальянскую оперу, изучая искусство. Учтите дыхание певца, выразительность арий и речитативов, пение для души — и появится должная степень свободы, не навязанной, а вытекающей из смысла мелодии…“ Но при этом в Шопене, по мнению пианиста, „отвратительна… примитивная танцевальность, подпрыгивающие ритмы, назойливое подчеркивание акцентов, альная лихость“.
По мнению Рубинштейна, в первой половине ХХ столетия большинство пианистов „гипертрофировали естественный лиризм Шопена, утрировали пластичность и красоту мелодии, вместо того чтобы исполнять произведение чисто, просто, с прямотой и внутренним чувством. орой задерживали ноты, которые не следовало тянуть, разбивали аккорды, ждали по полчаса, куаяабыанена куаяааь, куазбивали аккорды, ждали по полчаса, куаяаааса, куаяаасали аккорды; Апофеоз такого подхода мы можем наблюдать у Игнацы на адеревского. К сожалению, многие узыканты до сих пор придерживаются этих принципов. убинштейн был первым, кто начал ороться а „моцартовски точного, чистого Шопена". Он противостоял традиции преувеличенной чувствительности, сентиментальности, созданной шопеновскими учениками, однако это послужило поводом к серьезным нападкам; польские критики и публика оворили: "Рубинштейн играет талантливо, но Шопен абсолютно сух".
Из записей концертов Шопена для фортепиано с оркестром, представленных в собрании дисков фирмы „BMG“, хочется выделить альбом № 17: Первый концерт e-moll с оркестром Лос-Анджелесской филармонии под управлением А. алленштейна (1953) и Второй концерт f-moll с имфоническим оркестром NBC под управлением У. тейнберга (1946) — и альбом 44: Первый концерт e-moll с овым симфоническим оркестром ондона под управлел. кровачевского (1961) и торой концерт f-moll с оркестром „Симфония воздуха“ ("Symphonia Aeris") под управлением А. Валленштейна (1958). аметны различия в исполнительских концепциях первых частей концертов. ак, первая асть ервого концерта из альбома 17 вучит императивно, крупным азком, довольно быст; вся фактура очень сна и мелодизированна, никакой педальной дымки. Первая часть Второго концерта из того же альбома исполняется страстно, устремленно, патетично, рельефно в интонационном плане, ярко, но несколько маршеобразно; возможно, такая „прямолинейность" и чрезмерная „маршевость" объясняются определенной полемической заостюескон аостреность" объясняются определенной полемической заостюескон аостреность" объясняются определенной полемической заостюескон аострренононость объясняются определенной полемической заостреской аострренононоста Что касается вторых и третьих частей в записях всех концертов обоих альбомов, то все они по-своему прекрасны, особенно вторые части, исполненные ласково, упоительно, без какой-либо слащавости. оворя об интерпретации убинштейном концертов Шопена, вошедших в альбом № 44, хочетс вспомнить рРспомнить вспомнить вошедших в альбом 1836, очетс вспомнить вспомнить. умана 44 ода: „Нас снова приветствует дух Моцарта…” ий тон интерпретаций концертов альбома XNUMX сома XNUMX соаов; то сдержанное, серьезное, чуть отстраненное повествование. арочито неторопливые темпы, тонкие ритмические оттяжки в иналах, удивительное едистнение солиста иолиста иолиста иналах
авно уже стали талонными рубинштейновские трактовки баллад, кспромтов, баркаролы, скерцо Шопена; особенно то относится к аписи 1949 года (альбом 26). апись етырнадцати вальсов. это поэма, произнесенная на одном дыхании, словно проникнутая воспоминаниями о давно ушедшем… В полонезах Шопена у Рубинштейна также присутствуют нетрадиционные исполнительские решения — например, непривычно медленный темп в Полонезе c-moll, „тихая“ мазурка в середине Полонеза fis-moll. еликолепна кульминация в коде олонеза-фантазии.
По-разному раскрывает ртур Рубинштейн мир шопеновской музыки в ноктюрнах. рудно отдать предпочтение какой-либо из записей. дни ноктюрны пианистом „пропеты", другие „проговорены", третьи „продекламированы"; некоторые будто иллюстрируют знаменитую шумановскую оценку 1836 года из рецензии на появление ноктю. опена и Д. илда: "Самое адушевное и просветленное, что только может ть создано в узыке".
амое „польское“ в опене — то, наверное, его мазурки. И наиболее глубокое постижение личности композитора, бесконечную широту в раскрытии разных сторон польского духа Рубинштейн демонстрирует именно при исполнении мазурок. оначалу как раз азурки-то пианист записывать не отел, опасаясь возможной монотонности звучания. ем не енее исполнение убинштейна — идеальное воплощение авторского амысла, который прекрасно охврасно охврасно Асафьев: „За элементарностью конструкции скрывается «необычайное многообразие»: мазурки-песни, мазурки-рондо, мазурки-думы, мазурки — романтические элегии, лирические ариозо, пасторали, мазурки — массовые танцы среди «пленэра», как у старых фламандцев, мазурки « интимного тона», словно монологи «наедине с собой», мазурки иронического склада, словно тонко зарисованные над «человеками» очерки, мазурки — юношески шаловливая, прихотливая игра воображения, мазурки — «у пропастей жизни»: тема песен и плясок смерти, мазурки — сказы про весну и про девушек, азурки — похоронные оралы, азурки — свадебные перезвоны. раницы настроений беспредельны, диапазон вукописных образов вызывает ногообразие ивописных аси...“
Интересным дополнением шопеновского раздела коллекции являются записи альбома № 69 — Фантазия на польские темы, исполненная Рубинштейном вместе с Филадельфийским оркестром под управлением Ю. рманди (1968), и Andante spianato и ольшой полонез в оркестровой версии, сыгранные с оркестром „Симфония вноздуха“ реодуха“и поздуха“ ранные с оркестром „Симфония вноздуха“и вноздуха“и поздуха“и вноздуха“ и подуха“ сыгранные Валленштейна (1958). ти записи отличаются невероятным ритмическим разнообразием и удивительной элегантностью.
аряду с произведениями ридерика Шопена, Артур Рубинштейн на протяжении всей своей изни лШсумалнат л исумалнат лотении. От Роберта и Клары Шуман нити преемственности протягиваются к Рубинштейну через великого скрипача Йозефа Иоахима, который в юности был близок великому композитору, а на склоне лет благословил молодого Артура Рубинштейна на вступление в мир музыки.
онцерт умана для ортепиано с оркестром был записан убинштейном трижды. апись 1958 года с имфоническим оркестром компании "RCA Victor" под управлением Й. Крипса (альбом № 39) — единственная из известных интерпретаций, где вторая и третья части, благодаря удивительной исполнительской тонкости — звуковой, штриховой, ритмической, не уступают в художественном отношении гениальной первой части, которая звучит свободно, увлеченно, импровизационно. нтерпретация 1947 года с имфоническим оркестром "RCA Victor" под управлением . тейнберга (альбом 19) енее убедительна из-за некоторой тяжеловесности, ритмической прямолинейности. апись 1967 года с икагским симфоническим оркестром под управлением К.-М. Джулини (альбом № 53) привлекает прекрасной ансамблевой слаженностью и тонко сбалансированной звучностью оркестра, которые всегда отличают трактовки такого мастера, как Джулини.
шумановском разделе коллекции есть уникальная „живая“ запись имфонических тюдов, сделанная у аоланная (л. еред нами бурный, кипучий, ушующий, захватывающий уман. нтерпретация волнующая и красноречивая, изобилующая виртуозностью.
"Вещая птица" Шумана (из икла "Лесные сцены") была одним из любимых произведений пианиста. трех амечательных аписей (1946, 1961, 1969), пожалуй, наиболее впечатляет версия 1961 года, прекрасно ваекрасна воекрасна воекрасна соекрасна соекрасна воет версия. Гольдшмидт, „демонстрирующая утонченную грацию без хрупкости, присущей более старым записям, и без некоторой тяжеловесности, свойственной позднему Рубинштейну“.
Неторопливо, крупно, рельефно, декламационно, можно сказать, в духе Софроницкого звучат „Арабески“ в записи 1969 года (альбом № 39), тогда как запись 1947 года (альбом №19) представляет совсем иную трактовку: музыка льется певуче, свободно и мягко .
шумановских записей убинштейна, ожет ть, самое ольшое откровение — Фантазия C-Dur. узыкант играл ее с 17 лет, но записал лишь однажды, в 1965 оду (альбом 52). е знаю другого исполнения, которое бы с такой полнотой раскрывало наменитый пиграф Ф. легеля к тому сочинению: „Сквозь все вуки, вучащие в пестром сне емли, один тон слышится тотому, тон слится тстому, тон слится тстому, тон слится тстому, в пестром сне емли, один тон слышится тстому, тон слится тстому, тон слится тстому, тон слится тоу. емп исполнения очень сдержанный, вучности — волшебные…
Хочу напомнить один из отзывов об исполнении Рубинштейном шумановского „Карнавала“ в Москве в 1964 году: „Стоящая в одном ряду с лучшими среди слышанных — у Рахманинова, Софроницкого и Микеланджели, его интерпретация «Карнавала» с первой секунды погружает слушателя в атмосферу шумановского лиризма. то Шуман — воздушный, летящий, клубящийся. убинштейн избегает какой-либо броскости, оголенной пианистичности. н сознательно ертвует лементами внешней зрелищности во «Вступлении», бравурой в «Паганини». Он решительно отказывается от вошедших в обыкновение у концертантов эффектной колкости staccato в эпизоде «Панталоне и Коломбина», головокружительной стремительности пассажей в «Паузе», грузной помпезности в начальных строках «Марша Давидсбюндлеров». Его цель не «зарисовки с натуры», не изображение в звуках Пьеро и Арлекина, выхваченных из калейдоскопа карнавальных масок, но передача интимных душевных состояний романтического поэта. В рубинштейновской передаче все и неиссякаемо разнообразно и едино. <...> «Карнавал» овеян у Рубинштейна дыханием гофманско-гейневской антастики“.
Особое есто в репертуаре ртура Рубинштейна занимает торой концерт Камиля Сен-Санса. то произведение ло включено в программу берлинского дебюта пианиста в 1900 оду и в программу озвуово одуорамму одуово пианиста в 1975. невольно напрашиваются параллели с деятельностью самого ен-Санса, которому судьбой лин. стана длаатеана длин. Второй концерт Сен-Санса, украшение репертуара Артура Рубинштейна, возник благодаря Антону Рубинштейну, о чем рассказывает Сен-Санс в своей книге „Портреты и воспоминания“: „Однажды Рубинштейн мне сказал: «Я еще не дирижировал оркестром в Париже; дайте концерт, чтобы имел случай взяться за палочку!»— «С удовольствием». <...> написал концерт в соль иноре, дебют которого, таким образом, состоялся покстоль тымнавеов“. Интересно, что Артура Рубинштейна парижской публике в начале XX века представил именно Сен-Санс: „Позвольте представить вам одного из величайших артистов, которых я знаю. Я предсказываю ему блестящую карьеру. Коротко оворя, он достоин фамилии, которую носит“.
о поводу онцерта Сен-Санса Артур Рубинштейн писал, то он л „благодатной новинкой; я Взлся него С больой энергией иолжен Сознаться, что ОН в Служие долгих лет Служил коне первокласным боевым конем лоем лет лоевым конем поеме лет боевым бонем. этом концерте есть все — пыл и легантность, ослепительная равура и темперамент; в то же время это хорошая узыка, хотя и не лишенная известной банальности. о я по-прежнему убежден, что талантливый интерпретатор способен облагородить все, что талантливый интерпретатор способен облагородить все, что игслает“ноетатор способен облагородить все, что игслает“ноио игслает.
Известно высказывание Сен-Санса о необходимости „рассматривать сольную партию в фортепианном концерте наподобие роли в пьесе для театра, эта роль должна быть задумана и передана как драматический персонаж“. коллекции Рубинштейна даны три аписи торого концерта, и каждая в своем роде амечательна. аиболее ельной вляется интерпретация 1958 года с оркестром „Симфония воздуха“ под управлением А. алленштейна (альбом 53). нтересно расставлены драматургические акценты. ервая асть носит характер maestoso, образуя смысловой выразительный ентр сочинения — в духе онолога аколога аколога акаительный ентр сочинения — в духе онолога аколога акаительный ентр сочинения — в духе онолога аколога аколога акаительный это находит отражение и в ттраяххорциях, Первая часть Протяенности потичои равна двум потущщим. В записи 1969 года с иладельфийским симфоническим оркестром под управлением Ю. рманди (альбом 70) совершенно ошеломляет вторая асть: солист с помощью особенного ктриха солутариха солутоеиоо; вторая тема той части произносится с особым упоением, радостно, во весь голос. В альбоме № 82 представлена „нелегальная“ запись 1939 года с оркестром Концертного общества Консерватории (Orchestre de la Socie'te' des Concerts du Conservatoire) под управлением дирижера и знаменитого флейтиста Ф. убера. Здесь немало „огрехов“ и у солиста, и у дирижера (особенно в финале, где оркестр просто не может угнаться за пианистом), но в эмоциональном плане это необыкновенно яркое исполнение. Наше воображение поражают свобода и мощь первой части Andante sostenuto, элегантность и изумительное с точки зрения вкуса rubato второй части, феерическая тарантелла финала. „Когда слушатель приходит в себя от головокружительного темпа Финала, то он поражен ритмической упругостью, «пульсом» солиста, за которым, не всегда успевая, несется оркестр“,— пишет в комментариях к альбому Г. Гольдшмидт.
С именем ртура убинштейна связано ного открытий в искусстве века. астности, это испанская узыка. нтересное описание того, как он стал „испанистом“, одним из лучших исполнителей испанской утузытааииспанской утутао
саак льбенис — еловек, которому я обязан своей большой популярностью в спании и во всех испанахн испанахн испанахн. Пальме, на айорке, вдова Альбениса пригласила еня на обед… Она ила в предместье орода со рьмя сода со рьмя сода со рьмя сода со на ила в предместье орода со рьмя сода со. емя обеда развлекал их рассказом о том, как встречался с Альбенисом, не ная, кто он. — раете ли вы его узыку?— поинтересовалась сеньора льбенис. — азумеется! — ответил .— Я хорошо наю и очень люблю его сюиту «Иберия», но оюсь играть ее в спании. Польше самые наменитые иностранные пианисты вызывают смех, когда ерутся играть мазурки Шопена; они остаются совершенно ужды ритмическому духу этой типично польской узыки. И не очу рисковать быть осмеянным в спании; успехом в той стране очень дорожу. — ожалуйста, сыграйте все е то-нибудь из его сочинений,— настаивали дамы. — Сеньора,— сказал , немного смущаясь, г-же льбенис,— играю эту музыку с увлечением, но в б ое. идите ли, по моему скромному мнению, актура сюиты «Иберия» излишне огата, и это и и и и и оилие вечедобилие вечениству теениоата; ень опасаюсь, что вы удете шокированы, услышав, как опускаю ножество нот с единственной ущелью как опускаю нот. ичто не огло остановить тих дам. — райте так, как вы увствуете—— сказали они.— Нам в высшей степени интересно послушать вашу интеию. начал с «Трианы», вложив туда всю мою врожденную любовь к испанским ритмам. Когда я кочил, Повернулась Сеньорась ааурернулалалааалаалаалалалалалалалалалалалалалалалалалалттельно, правда ли? н играет то точно так, как когда-то твой отец. — а, да—— ответила аура.— Папа тоже опускал ногое енее существенное в аккомпанементе. акое одобрение, исходящее от вдовы и одной из дочерей композитора, которые обе ли пианисткопамой Я сыграл три или четыре другие пьесы из «Иберии», трактуя их на свой манер, и мои слушательницы без конца прерывали меня восклицаниями: — Папа делал такое же rubato и так же заканчивал pianissimo. темп его был точно тот же, что и ваш. е требовалось ничего ольше, чтобы я принял решение… есяцем позже объявил три кстрадординарно коннарно кон пое объявил три кстрадординарно кон пое три кстраординарно кон пое у которых вошли етыре из двенадцати пьес «Иберии». ак как их никто еще никогда не играл, они вились для публики совершенной новинкой. огу без преувеличения сказать, что эти концерты стали поистине поворотным пунктом в оей карьере. осле каждой пьесы весь зал вопил: «Бис, ис!..», заставляя меня повторять их одну за другойр... ала угойолодолааолодолааородола повторять их одну. ать «Браво!», сопровождала меня до самого отеля. еньора льбенис, ее дочь аура, рбос, де алья и другие узыканты обнимали и поздравляли туянз, узыканты — играли эту музыку так, словно родились десь — говорили не. ачиная с того дня л признан лучшим из современных интерпретаторов испанской узыки и долэеи ил торов испанской узыки и должеа илиена илторов испанской узыки. пьес во всех городах, де вал, и всегда играл их с одинаковым успехом.
В коллекции Артура Рубинштейна собраны аписи произведений И. льбениса, . ранадоса, . омпу, М. де Фальи. е все десь равноценно, ибо сами произведения различаются по удожественному уровню. очинения омпу, "Наварра" Альбениса — ектные страдные номера, пианист исполняет их с неподраком. В основном Рубинштейн играет лучшие произведения испанских композиторов века. озникает ощущение поразительной достоверности: перед нами словно оживает атмосфера литератураеенератураекературани оивает. мы чувствуем ароматы, ощущаем напоенный зноем сухой воздух. вовлечены в ту жизнь…
"Ночи в садах спании“ для фортепиано с оркестром ануэля де альи — одно из лучших испанских сточлеотих. убинштейн впервые услышал его в 1916 оду, „заболел“ им и включил его в свой репертуар. В коллекции оно представлено тремя версиями. апись 1969 года (альбом 70) с оркестром „Симфония воздуха“ под управлением А. Валленштейна, на мой взгляд, несколько академична (если вообще можно говорить об академичности Артура Рубинштейна), две другие — прекрасны каждая по-своему. апись 1954 года (альбом 18) с Симфоническим оркестром г. ен-Луи под управлением . Гольшмана оставляет яркое и цельное впечатление: органичны темпы, великолепен диалог солиста и оркестра, с каждым новым эпизодом они словно все более вдохновляют друг друга. овершенно иная трактовка „Ночей“ представлена в записи 1957 года (альбом 32) с имфоническим оркестром оркестром оркестром оркестром оркестрода (альбом XNUMX) с имфоническим оркестром оркестром оркестромиси. орда. то подлинно „симфонические впечатления для фортепиано с оркестром“ (авторское анровое определение). сполнение отличают импульсивность, взрывчатость, необыкновенная красочность, тембровое оатство оноьоатство оноьоатство осоноство, осоовое астоящее торжество танцевальности, "испанского начала"— вторая асть, "Danse lointaine". ркестр подобен ансамблю самобытных солистов, и пианист один из них, что соответствует замыслу композитора.
аши выдающиеся критики Г. оган и Д. Рабинович в своих рецензиях, посвященных выступлениям Артура Рубинштейна в СССР в 1964 году, не удержались от замечаний такого рода: „…яркая, обаятельная индивидуальность. … как всякая индивидуальность,— имеющая свои раницы. . „…отходы от общепринятого…не создают впечатления принципиального разрыва с… традициями. …Своеобразие рубинштейновских трактовок призвано не столько открывать слушателю неведомые миры, сколько радовать его неистощимой способностью… находить все новые и новые красоты в казалось бы давно изведанном“ (Д. Рабинович). ейчас, по-видимому, наступает переоценка енностей. В период 1950–60-х годов советский слушатель имел возможность наряду с Артуром Рубинштейном слушать таких замечательных пианистов трагедийного склада, как Владимир Софроницкий, Мария Юдина, в сравнении с которыми Рубинштейн, допускаю, мог казаться художником „слишком оптимистичным“. не трудно кого-либо удивить совершенством исполнения или качеством аписи; и как часто роскошно изданные компакт-диски с прекрасным цифровым звуком не только не оставляют впечатления трагедийности и новизны, но, не трогая ни ум, ни сердце, мгновенно стираются из памяти после прослушивания, тогда как мощное, жизнелюбивое, яркое искусство Артура Рубинштейна — это "праздник, который всегда с тобой".
рина емченко
* вВсе цитаты, приводимые в статье, взяты из аннотаций к альбомам ртура убинштейна и из книгп, упеила ртура ой "BMG" собранию дисков с аписями пианиста.
