Fridericus Gulda |

Fridericus Gulda

«Трудным ребенком концертной страды» прозвал однажды ридриха ульду кто-то из австрийских критиков. И право, едва ли найдется среди современных пианистов личность более экстравагантная, эксцентричная, всегда готовая преподнести знатокам и специалистам очередной сюрприз. Каждый раз после очередного такого сюрприза его имя вновь и вновь появляется на страницах прессы, критики в который раз пытаются угадать, куда заведут Гульду его метания и искания, задаваясь иногда вопросом: «А есть ли прежний Фридрих Гульда?» И каждый раз, как бы ни были неожиданны направления его развития, ответ на этот вопрос оказывается одинаковым: да, Фридрих Гульда по-прежнему остается одним из самых своеобразных и талантливых пианистов нашего времени. н доказывает то своими выступлениями и пластинками.

• Piano musica in Ozon online store →

ак ло почти с самого начала, хотя конечно, начало то не предвещало столь урных и неожиданто прн и неожидантоиоиданто предвещало столь урных и неожиданто прн и неожиданто предвещало столь урных и неожидантоиоидантоиоидантоиооль Напротив, когда в 1946 году юный выпускник Венской Академии музыки стал победителем Международного конкурса пианистов в Женеве, перед ним, казалось, были открыты ясные перспективы. кончив академию по классу фортепиано у Зайдльхофера и пройдя также курс теории у знаменутого . аркса, ульда справедливо считался не только самым релым, но и самым талантливым из всые достаточно остаточно . емуса, . еблер, П. адура-Скоду и ряд других пианистов. н без лишней скромности и сам говорил, то «в 17 лет уже нал все секреты фортепианного ремеслиоо ремесли»и ремесли» и ремесли и ремесли» и ремесли ортепианного ремеслиорианного ремесли нал все секреты ортепианного ремесли». стро снискал ульда славу отличного «бетховениста». «Он играет самого красноречивого, естественного, увлекательного и чистого Бетховена нашего десятилетия»,- читаем мы в одной из ранних рецензий. равда, игра артиста не ла свободна и от недостатков — излишней оторности, недостаточкно масштабаногронтааногости, недостаточкно масштабаногронтанатиости, недостаточкно масштостаногротанане оторности; но болезни роста не вызывали особой тревоги. ульда успешно концертировал, к 20 годам объездил ножество стран, приобрел высокую репутацию. Но тут-то и начались его капризы. начала пианист увлекся джазом, и некоторое время это увлечение шло как паральлельно с еглте то увлечение ло как паральнельно с нормао о нормао акончив очередной концерт, он обычно отправлялся в какой-нибудь ночной клуб или кафе и с увлаеенестевлееоествааеиествааеени с увлаиудь ночной отом он собрал собственную джазовую руппу. А. Чесинс вспоминает: «Летом 25 года мы обнаружили Фридриха Гульду — одного из величайших талантов среди современных классических пианистов — играющим вместе со своим „комбо» по контракту в „Бэрдланде» — одном из блестящих джазовых клубов Нью-Йорка. сно, что это л не тот случай, когда артист стремится возместить провал на концертной эстрас успеаском провал Молодой венец наделал много шума в музыкальном мире своей замечательной музыкальностью и поразительной виртуозностью… В классической сфере Гульда — на самой вершине; в сфере джаза он оказался близок к ней, и его намеренная вылазка в ту область вызывает недоумение. Может быть, она дает ему некое освобождение от концертного напряжения, какой-то необходимый шанс позволить себе интерпретаторскую выразительность на менее обязывающем уровне. то я могу понять. ли, может быть, привлекательными для него вляются импровизационные возможности? Хотя я предпочел бы, чтобы пианист ранга Гульды искал эти возможности в музыке Баха и Моцарта, но я могу понять, как многообещающи могут быть и возможности джаза».

есинс, очевидно, сам того не елая, оказался провидцем. Гульда не только, вопреки надеждам многих почитателей классики, не перестал увлекаться джазовой музыкой, но, напротив, понемногу стал распространять полученный опыт на «серьезную» сферу. То он вдруг, во время записи концертов Моцарта, начинает, к ужасу тонмейстеров, импровизировать каденции в современном стиле, то дает смешанные концерты» — одно отделение классика, другое — джаз; лементы джазовой ритмики начинают проступать в его интерпретации последней етховенской сонатСо илоонатСо ило сонатота илоовенской «он похож на амлета, решившего наконец выступить в пьесе онеско»,- вительно и растеренсно куетапресно куетапресно куетапресско»,- вительно и растересно куетапресно куетапресно куетапресско»,- вительно и растеренсно куетапресно куетапресно куетапресско»,- вительно и растереступить в пьесе онеско; Некоторое время он, наряду с этим, выступает и в традиционном стиле — как солист, как великолепный ансамблист (блестяще исполняющий с Венским духовым ансамблем квинтеты Моцарта и Бетховена). Многие полагают, что увлечение джазом помогло ему освободиться от излишнего спокойствия, академического холодка в исполнении классики, обогатило его красочную палитру (особенно в интерпретации импрессионистов), придало ему большую артистическую свободу. С другой стороны, как джазовый пианист Гульда не пользуется всеобщим одобрением: его импровизации кое-кому кажутся скучными, вымученными, слишком интеллектуальными.

1962 году ульда объявляет, что он решил вовсе оставить традиционную музыку и еликом переключиться на. то время он декларировал: «Мы живем в переходное время. тарое искусство уже больше не имеет енности, хорошее новое искусство почти отсутствует. оздавать его — наша адача». счастью, такой аксимализм владел им недолго. пустя полтора ода артист вновь вернулся к обычной фортепианной узыке, но не отказался и от своих от своих узыке, но не отказался и от своих от своих апротив, с тех пор их «ассортимент» стал еще ире и разнообразнее. В какой только роли не встречают ульду любители узыки! от он организует в ене еждународный конкурс джаза, где руководит работой жюри. Вот он создает и возглавляет в качестве дирижера собственный большой коллектив — «Эуроджаз» и выступает с ним в крупнейших залах Европы… В 1969 году Гульда становится основателем в Оссиа первого в Европе Международного музыкального форума, где ежегодно встречаются для обмена опытом и совместного музицирования представители всевозможных музыкальных течений — исполнители на старинных восточных и европейских инструментах, мадригалисты, джазисты, народные певцы и музыканты, участники поп-ансамблей. Мало этого, Фридрих Гульда пробует свои силы в игре на различных видоизмененных роялях, на клавесине, клавикордах, сочиняет музыку самых разнообразных жанров. Наконец, еще одно его увлечение — небольшой инструментальный ансамбль «Анима», участники которого вместе с ним импровизируют в самых различных манерах и на самых различных инструментах. при всем том, Гульда успевает еще аниматься изнесом: организует собственную ирму по выпуску нормк.

лов нет, не все начинания ульды аслуживают внимания и не все приносят более или менее прочный. ногое в его исканиях представляется наивным, кое-что способно вызвать лишь улыбку. Так, недавно в Лондоне, когда Гульда после большого концерта с серьезной программой приступил к демонстрации одного их своих экспериментальных сочинений, слушатели начали смеяться, хотя только что горячо аплодировали ему. Оскорбленный артист ушел со сцены. «Это было самое тревожное а весь вечер,- писал урнал «Мюзик нд ишнс»,- поскольку стало сно, таео сно, таооку стало сно, ик нд ишнс»; о как то возможно, если его узыка, вполне пригодная для вечеринки, столь мало подходит для концит для концит для концит. Гульда всегда был одним из самых талантливых пианистов своего поколения, и видеть, как он разбрасывается своими достоинствами, скорее печально, чем забавно».

Но все же, при всей сумбурности деятельности Гульды, ему нельзя отказать в том, что вес еro искания продиктованы искренним стремлением приблизить музыку к людям. И той же ели служит его продолжающаяся пианистическая работа. онцерты ульды-пианиста тоже не совсем обычное релище. н, как правило, выступает не во раке, а в удничном, повседневном костюме; словно стремясь изгнать из концерта атмосферу торжественной официальности, а вместе с ней и невидимыйлааролидимыйлалолидимый лаль. Та же тенденция пронизывает и его интерпретации: никогда никакого пафоса, «самопогружения» в музыку, но и никакого «объективизма», взгляда на музыку со стороны. сполнение отмечено интенсивностью, напором, иногда — темповыми и динамическими крайностями. Гульда постоянно стремится к ясности архитектоники, общего плана, к рельефности и широкому дыханию мелодических линий, к колористическому разнообразию, к импровизационной свободе изложения. Не во всем и не всегда эти стремления получают законченное и убеждающее воплощение, но интерпретации Гульды всегда интересны, насыщены музыкой, чужды штампов.

епертуар сегодняшнего ульды сравнительно невелик. н не отвергает ничего, но обращается к немногому. И прежде всего, как и раньше, к етховену. «Я вижу свою задачу в том,- оворит он,- тобы показать слушателям, что их связывает с Бетховеном». Поэтому, интерпретируя бетховенские сонаты и концерты, Гульда старается сделать незаметной техническую, чисто пианистическую часть исполнения и выдвигает на первый план четкость формы и глубину вложенного в нее содержания. Именно «процесс наполнения классической формы музыкальным содержанием» хочет он донести до слушателей в своих записях всех сонат и всех концертов Бетховена, выпущенных соответственно в 1967 и 1971 годах. реди других значительных работ пианиста — записи 24-х прелюдий ебюсси и «Хорошо темперированного клаханного клаханного клаханного клаханного клах. ного играет ульда оцарта (особенно его концерты и все сонаты), реже-Шопена, авеля, Гайдна.

Более пяти десятилетий отделяет Гульду от момента начала его профессиональной карьеы, но и сегодня, как мы видим, его творческий облик неуловимо изменчив, и сам артист далек от творческой успокоенности. В середине 70-х годов в Вене был выпущен — и сразу же раскуплен — альбом из девяти пластинок Гульды, под слегка претенциозным названием: «Урожай к середине жизни». обранные здесь аписи отражают различные этапы сложного и противоречивого пути артиста, рчесоввот. о теперь, спустя несколько лет, сно, то та «промежуточная» атва не вляется для Гульательонча окончая» атва не вляется для Гульательонча оконча» атва не вляется для Гульды оконча оконч. ремя для подведения итогов вно не наступило, свидетельством ему стал следующий альбом — «Совремканный о. Пять его пластинок содержат удивительнейшую смесь блестящих и стилистически «чистых» интерпретаций классики со всевозможными транскрипциями, парафразами с использованием голоса, разновидностей флейты, клавикордов и пр.,- и все это в исполнении одного Гульды.

«Гульда — аутсайдер в пианистической элите наших дней. Его жизнь проходит не на тех путях, которые, казалось бы, открывают перед ним его талант и призвание: уже несколько десятилетий назад, „обжившись» в лучших концертных залах мира, Гульда не дает втянуть себя в ярмо вечных концертных поездок. н не очет удовлетворяться тем, чтобы всю изнь играть классику. В поисках „живой» музыки он не раз пытался вырваться из рамок традиции, иногда в провоцирующей, бунтарской манере, устремлялся на новые пути, что лишало его восторгов ортодоксальных поклонников „классики», но, с другой стороны, помогало найти общий язык с теми слоями публики, особенно с олодежью, которые плохо представляли себе вообще, что такое концертирующий пииирующист. Так очертил параболу пути пианиста критик . арден.

оды, прошедшие со времени появления этих строк, лишь подтвердили их справедливость. е проходит сезона, тобы эксцентричные выходки Гульды не эпатировали публику; не проходит сезона, чтобы ульда не подтверждал своей репутации одного из крупнейших стианистов совнистов сов.

ридрих ульда умер 27 нваря 2000 ода — в день рождения В. А. оцарта — от сердечного приступа у себя дома в айсенбахе.

Grigoriev L., Platek Ya.